Глава 2. Экономика

Парижское рамочное соглашение по климату, заключенное в декабре 2015 г., стало значительным событием, имеющим потенциал влияния на перспективы развития мировой экономики в ближайшие десятилетия. Как и любая глобальная договоренность, она содержит в себе некоторый баланс преимуществ и недостатков как для развитых, так и для развивающихся стран.

Россия, находящаяся в ситуации нарастания ограничений развития демографического, технологического и финансового характера, должна своевременно реагировать на вызовы и возможности, которые формируются под воздействием глобальных процессов защиты окружающей среды.

Прежде всего, следует отметить, что проблема, на решение которой направлено Парижское соглашение, действительно существует. Экономическая деятельность человечества привела к значительному ущербу природному потенциалу. В отдельных регионах экологическая ситуация приняла нетерпимый характер, напрямую угрожающий качеству жизни людей. Поэтому согласованные действия в области сокращения антропогенного воздействия на окружающую среду можно только приветствовать.

Вместе с тем, глобальный характер решений в области климатического регулирования позволяет рассматривать их в качестве одного из факторов, влияющих на динамические и структурные характеристики развития экономики. Ограничения на объем выбросов в рамках Парижского соглашения могут значительно изменить структуру потребления энергии и географию торговли энергетическими ресурсами.

Для ряда развивающихся стран ограничения экологического характера могут рассматриваться как еще один нетарифный барьер в глобальной торговле, снижающий их конкурентоспособность. Именно поэтому достижение итогового консенсуса в ходе практически всех раундов переговоров в рамках Рамочной конвенции ООН об изменении климата было сопряжено со значительными трудностями.

Российская экономика находится в фазе формирования долгосрочной стратегии экономического развития, поэтому возможные ограничения выбросов парниковых газов безусловно должны учитываться при выработке комплекса мероприятий экономической политики и развития отдельных секторов экономики.

Прежде всего, следует исходить из того, что основное влияние на российскую экономику будут оказывать не собственные обязательства России, а ограничения на выбросы, принимаемые на себя крупнейшими торговыми партнерами нашей страны. Речь, прежде всего, идет о странах, являющихся ключевыми импортерами российских энергетических ресурсов: участниках Европейского союза и Китае.

По нашим оценкам, с наибольшими проблемами могут столкнуться российские экспортеры угля. Продолжающееся ухудшение экологической обстановки в Китае, наряду с возможными ограничениями в рамках климатического регулирования, может привести к существенному снижению спроса на уголь в этой стране. В совокупности с возможными ограничениями на развитие угольной генерации в других странах Азиатско-Тихоокеанского региона это может привести к стагнации или снижению спроса на российский уголь, добываемый в Сибири и на Дальнем Востоке (сейчас в восточном направлении направляется примерно 47% российского экспорта угля). Это может привести к пересмотру ряда инвестиционных проектов в угольной отрасли, а также поставит вопрос о загрузке реконструируемых участков Транссиба и БАМа.

В части поставок угля в западном направлении ситуация не столь однозначна. На фоне отказа Германии от атомной энергии доля угля в потреблении энергоресурсов в Европе остается достаточно стабильной, хотя и может снижаться по мере роста генерации на базе возобновляемых источников энергии.

С точки зрения реализации потенциала нефтегазового комплекса для России ключевой задачей в ближайшие десятилетия может стать поддержание достигнутых объемов добычи. Наряду с ростом капиталоемкости новых проектов, увеличение производства углеводородов может сдерживать умеренная динамика цен на нефть и газ, а также риски ограничения доступа российских производителей на традиционные рынки сбыта (прежде всего, европейский) и санкционное давление. На этом фоне России предстоит выработать долгосрочную стратегию использования энергетических ресурсов. В частности, одними из ключевых вопросов являются перспективные соотношения внутренних и экспортных цен на природный газ.

Ограничения экологического характера могут сильно ограничить спрос на органическое топливо. В этих условиях реализация высококапиталоемких проектов по наращиванию добычи нефти и газа (в первую очередь шельфовых) может быть отложена, если не отменена.

Для развития российской экономики в условиях подобных ограничений на добычу полезных ископаемых необходимо ускорение роста производства в неэнергетическом секторе. В среднесрочной перспективе для достижения среднегодовых темпов роста в 3–4% рост в несырьевых секторах должен составлять 5–7% в год. Такая динамика возможна при опережающем развитии обрабатывающей промышленности на уровне не менее 6–8% в год. И здесь возникает вопрос о согласованности подобной динамики с национальными целями по ограничению выбросов парниковых газов.

Как известно, в результате кризиса 90-х годов XX века России без особенных усилий удалось выполнить требования Киотского соглашения. Более того, к настоящему моменту по сравнению с уровнем 1990 г. выбросы CO2 в России снизились более чем на 30%. Этот факт позволяет российским властям и представителям экспертного сообщества говорить о значительном вкладе России в снижение уровня загрязнения климата, который может еще возрасти в случае учета поглощающей способности лесов.

В рамках «национально определяемого вклада» Россия посчитала возможным обозначить снижение выбросов СО2 к 2030 г. на 25–30% от уровня 1990 г. В «Стратегии низкоуглеродного развития» с высокой вероятностью будет отражен порог в 75% от уровня выбросов 1990 г. Снижение выбросов до 70% может быть обусловлено учетом поглощающей способности российской биоты (концевая сноска 1).

Принятие Россией обязательств в рамках климатического регулирования ставит вопрос об их приемлемости в условиях различных сценариев развития экономики. Комплексные макроэкономические сценарные расчеты демонстрируют, что уровень выбросов 1990 г. российской экономикой не достигается ни при одном конструктивном сценарии развития (концевая сноска 2). В то же время, в сценарии со среднегодовыми темпами роста ВВП более 3,5% в период 2017–2030 гг., предполагающем ускоренную структурную перестройку экономики и опережающие темпы промышленного производства в первой половине прогнозного интервала, выбросы CO2 могут уже в 2025 г. составить 75% от уровня 1990 г. Таким образом, экологические ограничения, при определенных условиях, могут войти в противоречие с целями развития российской экономики, что будет сдерживать процесс принятия Россией безусловных обязательств по сокращению парниковых выбросов.

В перспективе значительный риск для России могут представлять национальные ограничения со стороны развитых стран, увязывающие торговлю с уровнем выбросов через налоговое, техническое или торговое законодательство. Подобные ограничения могут вызвать новый виток неторговых ограничений в глобальной торговле и осложнить дальнейшие переговоры по климатическому регулированию.

***

1. Федоров Б.Г. Российский углеродный баланс: Монография. М.: Научный консультант,2017.

2. Широв А.А., Колпаков А.Ю. Экономика России и механизмы глобального климатического регулирования // Журнал новой экономической ассоциации. 2016. № 4 (32). С.87-111.