Нагорный Карабах: Россия под давлением Турции

После 44-дневных боев в Нагорном Карабахе, в результате которых погибло около 5 тыс. человек, столкновения, кажется, постепенно стихают. 10 ноября премьер-министр Армении Никол Пашинян и президент Азербайджана Ильхам Алиев поставили свои подписи под соглашением о перемирии, об условиях которого стороны договорились при содействии России. Она же отныне выступает гарантом компромисса.

В отличие от трех предыдущих «гуманитарных перемирий», нарушавшихся вскоре после заключения, новое соглашение выглядит устойчивым. В нем закрепляются посредническая роль Москвы и военное поражение Армении при условии того, что противоборствующие стороны будут удерживать позиции, которые занимали по состоянию на 10 ноября. Еще плачевнее для Еревана то, что 3 последних района, находящихся под контролем армянских военных, необходимо покинуть и уступить Азербайджану до 1 декабря (до 15 ноября – Кельбаджарский район, до 20 ноября – Агдамский и до 1 декабря – Лачинский). Такую цену Армения заплатит за то, чтобы сохранить контроль над частью Карабахского нагорья, составляющей около 20%, и избежать новых тяжелых военных потерь, так как соотношение сил на удерживаемых сторонами территориях в итоге сложилось совершенно не в пользу Еревана.

В соглашении от 10 ноября также упоминаются два коридора. Первый – Лачинский – уже существует, делая возможным перемещение между Арменией и Карабахским нагорьем. В ближайшие три года там должны проложить новый маршрут, безопасность движения по нему будут обеспечивать российские миротворцы (статьи 3 и 6 совместного заявления от 10 ноября). Второй коридор – на этот раз новый – позволит соединить с Азербайджаном анклав Нахичевань. Соблюдение прекращения огня будет гарантировано развертыванием 1 960 российских военнослужащих в Нагорном Карабахе, а также 90 бронетранспортеров и 380 единиц автотехники вдоль контактной линии. Российский миротворческий контингент будет отправлен в регион на пять лет с возможностью последующего продления миссии. Кроме того, на азербайджанской территории будет создан российско-турецкий центр по контролю за прекращением огня. Хотя в тексте от 10 ноября Турция нигде не упомянута, президент Алиев тем не менее сообщил, что турецкие военные имеют право участвовать в урегулировании в составе сил по разъединению сторон конфликта. Данная информация была немедленно опровергнута Кремлем.

Таким образом, по завершении победоносной военной компании Баку, благодаря мощной военной, политической и логистической поддержке Анкары (и Израиля), удалось вернуть территории, контроль над которыми был утрачен с 1994 года. В документе от 10 ноября закрепляется то, чего удалось достичь в результате ревизионистского подхода, избранного Азербайджаном, который стремился преодолеть статус-кво и в итоге сделал это с помощью военной операции, а не путем переговоров в рамках полностью парализованной Минской группы (Россия, Франция и США). Сдержанная российская реакция в этом конфликте – в том числе после того, как 9 ноября азербайджанские вооруженные силы «случайно» сбили российский вертолет Ми-24, – объясняется отказом Москвы ввязываться в конфликт против Баку и Анкары и ставить себя в положение участника противостояния на стороне Еревана. Такая сдержанность свидетельствует еще и о том, что на данной стадии Кремль не опасался крупного геополитического поражения, в противном случае он был бы вынужден начать военное вмешательство.

Принимая во внимание все вышесказанное, уместно ли будет ставить вопрос о последствиях условий урегулирования этого противостояния для российско-турецких отношений?

Во-первых, «разбудив» конфликт в Нагорном Карабахе, Турция бросила открытый вызов России, затронув регион, который последняя рассматривает как зону своего влияния, и стремясь таким образом отплатить Кремлю той же монетой за Идлиб в Сирии. Ведь даже если условия, сформулированные в договоре от 10 ноября, позволяют Москве сохранить лицо, Турции тем не менее удалось с некоторым успехом поставить под вопрос претензии России на гегемонию на постсоветском пространстве. Напрашивается вывод о том, что Россия, без сомнения, готова занимать менее непреклонную и несгибаемую позицию, чем по другим конфликтам (Украина) с другими участниками (евро-атлантическое сообщество), однако ее военная помощь союзникам далеко не самая надежная, за исключением случаев, когда главные геополитические соперники – западные страны (как на Донбассе и в Сирии).

Во-вторых, соглашение от 10 ноября де-факто закрепляет турецкое военное присутствие на Южном Кавказе и геополитическое продвижение Турции к Каспийскому морю. Несмотря на то что Россия разворачивает в Нагорном Карабахе свой миротворческий контингент, что происходит впервые, документ упоминает создание центра по контролю за прекращением огня (статья 5), который будет располагаться на азербайджанской территории и работать под началом России и Турции, как было согласовано в телефонном разговоре Владимира Путина с Реджепом Тайипом Эрдоганом в день подписания соглашения. Таким образом, как представляется, порядок, несколько похожий на существующий в Идлибе, постепенно вырабатывается Россией и Турцией и в Нагорном Карабахе: российский миротворческий контингент, возможный допуск турецких наблюдателей и двусторонний координационный центр. Предписывая создание коридора между Нахичеванью и территорией Азербайджана (статья 9), документ тем самым связывает территорию Азербайджана с Турцией, у которой есть крошечная граница с Нахичеванской Автономной Республикой. Таким образом, у Анкары появляется прямой доступ к Каспийскому морю, богатому шельфовыми газовыми месторождениями. Турецкий проект газопровода TANAP (Trans Anatolian Gas Pipeline, или Трансанатолийский газопровод) действительно предусматривает транспортировку газа с азербайджанских месторождений в Каспийском море («Шах Дениз 2») для поставок на европейский рынок. Наземная газовая инфраструктура оставалась под угрозой со стороны Армении в случае вспышки насилия, о чем свидетельствует использование последней в октябре баллистической ракеты малой дальности класса «земля-земля» «Точка-У». Теперь безопасность данной инфраструктуры обеспечивает турецкое присутствие в Азербайджане.

В-третьих, Москве придется иметь дело с непрямыми последствиями капитуляции Армении. Помимо необходимости переоснастить армянские вооруженные силы, понесшие потери в военной технике из-за ударов турецких (Bayrakhtar-2) и израильских (дроны-камикадзе Harop) БПЛА, правительство Пашиняна столкнулось с гневом той части населения, которая выступает против данного договора. Не исключено, что Россия сделает еще большую ставку на отношения с Тегераном в попытке компенсировать расширение турецкого влияния на прикаспийские предгорья Кавказа. Так, в ходе морской фазы военных учений «Кавказ-2020», которые состоялись в сентябре, Каспийская флотилия выполнила совместные маневры с иранскими кораблями. Турция не является подписантом Конвенции о правовом статусе Каспийского моря (от 12 августа 2018 года, Актау) и наверняка попытается пролоббировать строительство транскаспийского газопровода, чтобы иметь возможность транспортировать газ из Туркменистана в Европу по TANAP. Против этого выступают Россия и Иран.

В конечном счете, в результате войны в Нагорном Карабахе Анкара преуспела в том, чтобы превратить Азербайджан в свой аванпост, который сделает ее попытки распространить влияние на Центральную Азию более успешными. Цепочка из очагов российско-турецкой напряженности, которая теперь идет от оси «Джурфа-Сирт» в Ливии до Нагорного Карабаха на Кавказе, таким образом, в последующие годы может продвинуться еще дальше на Восток.