Флоран Пармантье, генеральный секретарь Центра политических исследований при Парижском институте политических исследований (CEVIPOF); в соавторстве с Жозетт Дюррье в 2019 г. выпустил книгу «Молдавия на перекрестке миров».
1. Как объяснить поражение пророссийского кандидата Игоря Додона на недавних президентских выборах в Молдавии?
Игорь Додон потерпел серьезное поражение, что объясняется рядом факторов. Мобилизация электората вокруг Майи Санду впечатляет: за нее отдало голоса 92% представителей молдавской диаспоры за рубежом, многие из которых лишь недавно покинули страну. В общей сложности на участки пришло 250 тыс. избирателей-экспатов – гораздо больше, чем в 2016 г. При этом в России, где предпочтения диаспоры, скорее всего, были на стороне Игоря Додона, явка оказалась гораздо ниже. Еще удивительнее, что Майя Санду обошла Игоря Додона и в самой Молдавии, местами с заметным отрывом.
Проиграв в 2016 г., Майя Санду научилась вести политическую борьбу так, чтобы не страдал ее имидж честного и принципиального лидера. Другим решающим фактором стал раскол в пророссийском лагере. В 2016 г. Игорь Додон смог с легкостью заручиться 47% голосов в первом туре. В этом году Ренато Усатый, мэр г. Бельцы, взял 17% голосов пророссийского электората, а затем, во втором туре, поддержал Майю Санду. Последней удалось не только набрать максимальное число голосов в собственном лагере, но и привлечь новый электорат благодаря тому, что она избегала выраженно геополитической риторики, способной оттолкнуть от нее пророссийских избирателей, настроенных на смену коррумпированных, по их мнению, элит.
Наконец, не следует недооценивать и последний фактор: эффект «ковида». Майя Санду была вынуждена покинуть пост премьер-министра в ноябре 2019 г., то есть до начала эпидемии, которая между тем оказала реальное влияние на ситуацию в Молдавии, так как общественное мнение возложило вину за трудности этого периода на действующее правительство.
2. Избранный президент Майя Санду недавно потребовала полного вывода российских миротворческих сил, размещенных в Приднестровье. Следует ли ожидать нового витка напряженности в отношениях Кишинева и Москвы в ближайшие месяцы?
Владимир Путин незамедлительно признал победу Майи Санду, и впрямь безоговорочную. Последняя для мобилизации электората в ходе своей кампании сделала акцент скорее на намерении реформировать государственную систему, чем на геополитическом дискурсе. Тем не менее заявления Майи Санду по поводу полного вывода российских сил из Приднестровья вызвали в Москве бурную реакцию: пресс-секретарь российского президента Дмитрий Песков заявил, что изменение статус-кво может привести к дестабилизации ситуации в регионе, а Сергей Лавров назвал их «безответственными».
Тезис о неизбежном и серьезном ухудшении российско-молдавских отношений, вероятнее всего, не выдерживает критики – в связи с тремя существенными факторами. Для начала необходимо разобраться в тех характеристиках – расхожих, но не всегда точных, которые приписывают пророссийским и проевропейским политикам. Парадоксальным образом отношениях двух стран сильно ухудшились во второй половине 2000-х гг. при президенте Воронине, возглавляющем коммунистическую партию, – самом пророссийском политическом деятеле своего времени. При этом они впоследствии стали более прагматичными, когда к власти пришли лидеры, в большей степени близкие к Румынии, такие как Влад Филат.
Во-вторых, Россия располагает группами поддержки, хорошо укорененными в молдавской политической системе. Парламентская коалиция, состоящая из Партии социалистов Республики Молдовы (Игорь Додон), партии «Шор» и неприсоединившихся, по-прежнему сохраняет большинство, с чем Майя Санду не сможет не считаться. Так, три депутата недавно внесли проекты двух законов – о статусе русского языка на территории Республики Молдовы и о возвращении российских телевизионных информационных передач. Кроме того, в Гагаузской автономии 95% избирателей отдало голоса за Игоря Додона. Это больше, чем в Приднестровье. России не нужно подставлять себя под удар. На данном этапе ей выгоднее стратегия, в большей степени основанная на непрямом влиянии: вместо того чтобы провоцировать двустороннюю напряженность, эффективнее будет сыграть на отсутствии единства в молдавских правящих кругах.
Наконец, Майе Санду было сложно не упомянуть о выводе российских войск из Приднестровья, так как Россия обещала сделать это на Стамбульском саммите 1999 г. Такую же позицию занимал целый ряд молдавских правительств и президентов. В то же время думать, что, стоит потребовать такого вывода, как он немедленно произойдет, – это, разумеется, чистая иллюзия.
Важно отметить, что в экономическом плане рычаги давления, которыми располагала Россия, потеряли прежнюю значимость. Она едва ли может как поманить пряником – молдавская внешняя торговля, включая Приднестровье, сейчас в значительной степени переориентировалась на европейские рынки, так и пригрозить кнутом – долгом жителей Приднестровья перед «Газпромом». Если 15 лет назад российский рынок с существенным опережением являлся самым большим для экспорта молдавского вина, то сегодня в Румынии и Китае продается больше молдавского вина, чем в России.
3. Какова сейчас ситуация в Приднестровье и какие сценарии, по Вашему мнению, наиболее вероятны в среднесрочной перспективе?
Широко обсуждались президентские выборы в Молдавии, однако избирательная компания прошла и в Приднестровье – голосование на выборах в парламент 29 ноября, результаты которого оказались неожиданными: партия «Обновление», которая представляет интересы холдинга «Шериф», получила 29 мест из 33. Остальные депутаты также близки к этой финансово-промышленной группе, при ее же поддержке был избран в 2016 г. президент непризнанной Приднестровской Молдавской Республики Вадим Красносельский. Холдингу принадлежит и главный футбольный клуб страны: «Шериф» (Тирасполь) играет в молдавском чемпионате. Вместе с тем явка на выборах составила всего 27,7% – разумеется, прежде всего по причине эпидемии, но еще и из-за отсутствия внятной альтернативы. Уровень политического доверия здесь остается слабым, и связано это с монополизацией политической сферы одной коммерческой структурой.
Что касается вопроса безопасности, требование Кишинева о выводе российских войск существует давно, с момента прекращения огня в 1992 г., в то время как Тирасполь однозначно поддерживает российское присутствие. Переговоры под эгидой ОБСЕ в формате «5+2» не позволили достичь конкретных подвижек в проблемной зоне. Тем не менее алармистский сценарий возобновления боевых действий впервые с 1992 г. представляется далеким от реальности. Настроения населения не характеризуются жаждой реваншизма, между двумя берегами Днестра налажены связь и передвижение, а общественное мнение в большей степени готово приветствовать улучшение уровня жизни, чем развязывание войны. В то же время сценарий сближения Приднестровья и Молдавии, вероятно, требует более благоприятных геополитических условий. В их отсутствие основным прогнозом остается сохранение статус-кво, вокруг которого идет борьба самых разных групп интересов внутри страны.
Fr
