Сегодня «Русский марш» переживает упадок. Почему движение, начатое в надежде на скорую «русскую весну», потерпело крах? Как оно возникло, чем руководствовалось и какие цели ставило, каким был состав его участников, как они относились к существующей в России власти и какую судьбу готовили России, почему в движении не было единства и его преследовали расколы, чем был вызван его закат?
В 2005 г. в России происходили важные политические изменения, удалявшие ее от демократии. Одним из нововведений стал утвержденный Госдумой в декабре 2004 г. «День народного единства» 4 ноября. Власть попыталась сделать его едва ли не главным праздником, с одной стороны, в честь победы над поляками в 1612 году, а с другой – для восстановления дореволюционного православного чествования Казанской иконы Божией матери.
Однако около десяти лет праздник был монополизирован ксенофобским «Русским маршем», не сплачивающим, а, напротив, раскалывающим общество. Впервые марш состоялся в ноябре 2005 г. по инициативе Евразийского Союза Молодежи. Для придания ему массовости он привлек радикальных националистов из Движения против нелегальной иммиграции. Настроения участников марша изначально содержали зерна раскола: если ЕСМ демонстрировал откровенное антизападничество, особенно, антиамериканизм, и выступал против «оранжевой революции», то ДПНИ требовало «депортации нелегальных иммигрантов». Речь шла также о противоречиях православных монархистов с этнонационалистами с их устойчивым трендом к неоязычеству и расовому подходу.
Расколам способствовала и политика властей, не склонных поощрять откровенно ксенофобские массовые выступления. Но, пытаясь запретить марш, власти преуспели лишь в том, что не позволили радикалам маршировать в центре столицы. В итоге организаторам марша пришлось согласиться на его проведение на окраинах Москвы, и с тех пор он проходил в спальном районе Люблино, где этому благоприятствовали настроения местных жителей, недовольных планами перенесения туда торговых площадок закрытого накануне огромного Черкизовского рынка.
В 2006 г. марш поддержали ряд радикальных политиков, включая Алексея Навального. В 2011 г. он даже прошел в составе марша, разделяя его антимигрантские и антикоррупционные лозунги, а затем выступил на митинге. Тогда марш едва ли не впервые подхватил его лозунг «Долой партию жуликов и воров», ставший с тех пор одним из главных лозунгов марша.
Если в 2005 г. костяк марша состоял из мужчин разного возраста, то затем произошло его омоложение, и в дальнейшем основную его массу составляли 17-25-летние юноши. Женщины участвовали в марше много реже. Среди участников встречались и священники, но в целом священники не одобряли проведения марша или, во всяком случае, протестовали против использования им религиозной символики.
Для преодоления раскола в 2010-2011 гг. марш выработал особую структуру: участвовавшие в нем националистические партии и движения шли отдельными колоннами со своими лозунгами. Но нередко отдельные колонны выражали недовольство друг другом, обмениваясь оскорбительными замечаниями.
Главными лозунгами марша были «Русская власть», «Русское государство», «Русские идут», «Русские, вперед», «Нация превыше всего», «Россия – все, остальное – ничто», «Россия, нация, порядок», «Россия – для русских», «Москва – для москвичей», «Россия – страна славян», «Вернем Россию русским», «Долой засилье этнической мафии», «Сегодня мигранты – завтра оккупанты», «Деды прогнали поляков и немцев, Не будем и мы под ярмом иноземцев!», «Мы построим белый рай – зиг-хайль». Ораторы говорили о «национал-предателях» и «неруси», якобы захвативших власть в стране.
Движение выступало против выходцев с Кавказа и из Центральной Азии («Москвабада нам не надо»), и там можно было увидеть антиисламские лозунги («Сегодня мечеть, завтра джихад», «В Москве построят минареты, спасибо Путину за это»). В 2007 г. участники марша выказывали антиазербайджанские настроения и выражали поддержку кавказскому погрому в карельской Кондопоге в сентябре 2006 г. В 2011 г. марш прошел под лозунгом «Хватит кормить Кавказ», но, наряду с этим, выражалась поддержка Сербии, не желавшей терять Косово, и с тех пор лозунг дружбы между Россией и Сербией вошел в постоянный репертуар «Русского марша». В 2012 г. марш принял откровенно антимигрантский («Чемодан, кишлак, ишак», «Россия без чурок, кавказцев и турок») и антиисламский характер («Нет мечетям на русской земле»). Звучали там и антисемитские лозунги («Долой жидо-масонов!»). А в 2014 г. настроение марша определялось отношением к событиям на Украине.
Участники «Русского марша» были настроены не столько антизападнически, сколько антилиберально: «Мы изгоним их из власти: демшизу и либерастов» (2012 г.), «Россия – это Европа» (2016 г.). Среди прочих звучали призывы «защитить белую расу», и выражалась солидарность с расистами Запада. Этому служили лозунги «За белую Европу – за белую Россию» (2011 г.), «Слава Андерсу Брейвику» (2012 г.), «Москва белый город» и в поддержку греческой ультрарадикальной партии «Золотая заря» (2013 г.), «Слава белой расе» (2015 г.).
В 2010-2011 гг. в движении стали нарастать антиправительственные настроения, достигшие пика после 2014-2015 гг. («Мы ненавидим правительство», «Долой, долой чекистский строй»). В 2011 г. появились плакаты за отмену 282 статьи УК, наказывающей за «разжигание национальной ненависти», и с требованием амнистии политическим заключенным, т. е. известным радикалам, осужденным за антигосударственную деятельность. В последние годы именно это стало определять настроение марша.
Мечта об империи
После 2013-2014 гг. произошел сдвиг к имперским настроениям, и движение окончательно разделилось – одна группа проводила «Русский марш» в Люблино, другая – «Имперский марш» в районе Октябрьского поля, одни подчеркивали свою верность национальной демократии, другие – имперским ценностям, одни шли под антимигрантскими лозунгами (в 2015-2018 г. наряду с протестами против мигрантов из Средней Азии, появились лозунги «Китай вон из Сибири» и «Против продажи Сибири Китаю»), другие демонстрировали антисемитизм и откровенный монархизм. Если участники марша в Люблино раскололись по вопросу об отношении к Украине (ее там поддерживали национал-социалисты, а неоязычники призывали к миру между славянами), то участники имперского марша выступали за донбасских сепаратистов, несли их знамена и портреты погибших в Донбассе ополченцев.
Численность этнонационалистического марша падала (1,8-2,0 тыс. чел. в 2014 г. и 700-900 чел. в 2015 г.), а имперского марша – росла (с 600-700 чел. в 2013 г. до 1200-1500 чел. в 2014 г.).
Таким образом, оппозиционное движение использует праздничные торжества для протестных действий. Стержнем акции является идеология, воплощенная в реальное действие, нередко противоправное или граничащее с противоправным.
Выступление правых радикалов носит черты театрализованного представления с бунтарской эстетикой (вызывающий стиль поведения, знамена, транспаранты с вызывающими лозунгами, одежда, нашивки, шарфы, повязки, символика). Для новичков оно служит обрядом инициации, позволяющим им влиться в движение и продемонстрировать лояльность его ценностям. Марш подчеркивает солидарность участников и готовность к жертвам во имя поставленных целей. В ряде случаев полученный эмоциональный заряд порождал криминальные деяния – избиения или убийства иммигрантов сразу же по завершении праздника.
Что касается широких кругов общества, то, несмотря на стремление организаторов «Русских маршей» расширить свою социальную базу, им это плохо удается. Если общественность и разделяет ксенофобские чувства в отношении мигрантов, то связывает решение проблемы массовой миграции с действиями власти, а не с правыми радикалами.
Почему движение пришло в упадок? Во-первых, неожиданно для русских радикалов в 2010-е гг. государство приняло многие из их пожеланий и воплотило их в политической практике. Как с удивлением признался бывший глава ДПНИ и организатор «Русских маршей» националист А. Белов (Поткин), «современная Российская Федерация в плане национализма ушла так далеко, что мне такое и не снилось. Те вещи, которые в свое время декларировало общество «Память» , сейчас являются основой государственной политики…». Во-вторых, взяв на себя эту функцию, государство не желало конкуренции с радикалами, и многие из их лидеров оказались за решеткой. Опасаясь повторить их жалкую участь, многие бывшие участники «Русского марша» перестали на него ходить и сегодня изливают свои агрессивные чувства в социальных сетях. В-третьих, многие наиболее активные правые радикалы уехали воевать на Донбасс и немало их там погибло, а многие из тех, кому удалось выжить, навсегда получили иммунитет от войны. Вот почему колонны «Русского марша» тают на глазах.
Fr
